Аудумла
Аудумла (Auðumla, также Auðhumla или Auðhumbla, богатая (молоком) безрогая корова) - корова, вскормившая своим молоком Первосущество — ётуна Имира. Она возникла одновременно с Имиром в месте, где ядовитый иней Нифльхейма встречался с тёплым воздухом из огненного Муспельхейма. Аудумла питалась тем, что лизала соленые камни, покрытые инеем. Из этих камней и возник предок богов Бури. Вот как рассказывает об этом Снорри в «Видении Гюльви», 6 :
...Тогда спросил Ганглери: «Где жил Имир? И чем он питался?»
Высокий отвечает: «Как растаял иней, тотчас возникла из него корова по имени Аудумла, и текли из ее вымени четыре молочные реки, и кормила она Имира».
Тогда сказал Ганглери: «А чем же кормилась сама корова?»
Высокий говорит: «Она лизала соленые камни, покрытые инеем, и к исходу первого дня, когда она лизала те камни, в камне выросли человечьи волосы, на второй день — голова, а на третий день возник весь человек. Его прозывают Бури».
(Перевод О. А. Смирницкой)То есть Аудумла, с её, предположительно, ётунской ( «ледяной») природой, стоит у истока двух родов, она творец или, в определённом смысле, праматерь божественного начала и, в то же время — кормилица, т.е. тоже мать или приёмная мать, ещё более древнего рода ётунов. Интересно, что в «Ригведе» Адити — мать богов-суров или адитьев, воплощение и женского начала как всего материнского в мире, и, одновременно, световой энергии вселенной — тоже изображали нередко в форме коровы. Имя богини означает «несвязность, бесконечность», богиня отождествляется своими почитателями с землёй, небом, а в ритуале, как уже сказано, с коровой.
Следует отметить, что скотоводство во все времена играло огромную роль в хозяйстве германских племён, в том числе и проживавших на территории Скандинавии. Пусть свойственное индуизму отношение к коровам, как к священнейшим существам, не закрепилось в европейской культуре, тем не менее, мы видим, что существовал миф Творения, где корова играет одну из ключевых. Описание Тацитом процессии богини плодородия Нертус, чью повозку в период священного мира влекут именно коровы, позволяет думать, что и у германцев начала нашей эры в культе плодородия эти животные находились на особом счету.
Известно также упоминание в «Саге об Олаве, сыне Трюггви» , LXIV воинственного конунга Эгвальда, что «поклонялся всего больше одной корове, которую брал с собой, куда бы ни ходил в поход». Причем рассказ этот вложен в уста Одина-странника, и в оригинальном тексте употреблён глагол blóta, который оззначает и «поклоняться», и «приносить жертвы». Согласно саге, в народной памяти сохранилось как место захоронения Эгвальда, так и могила священной для него коровы.
В «Саге о Рагнаре Меховые Штаны» также упоминается священная корова, правда, она выступает скорее в роли волшебного помощника, чем божества, впрочем, упоминание дьявола ясно говорит об отношении автора к древнему культу:
Конунг Эйстейн был могущественный, злобный и всё же умный, и было у него много людей. Он жил в Уппсале. Он был ревностный язычник, и в то время в Уппсале совершалось столь много жертвоприношений, как нигде в Северных Странах. Они очень верили в одну корову, которую называли Сибилья. Ей очень поклонялись, и никто не мог противостоять её мычанию. И поэтому конунг привык, когда ожидалась вражеская армия, чтобы эта самая корова шла перед полками, и столь великая мощь дьявола содействовала ей, что недруги его сходили с ума, когда слышали её, и бились сами с собой, потеряв осторожность.
(Перевод Т. Ермолаева)Дошедший до нас миф ничего не говорит о том, что стало с Аудумлой после убийства Имира. Однако тот факт, что в Скандинавии помнили о поклонении некой корове или коровам в условно-историческую (героическую) эпоху, может быть указанием на то, что материнская сила, в форме коровы воплощённая, виделась людям по-прежнему действующей.