Дисы: общие сведения

Дисы (в единственном числе ― диса, на древнескандинавском языке dísir и dís соответственно) ― полубожественные женские предки рода, пра-Матери, составляющие пару к мужским предкам ― альвам. Кроме того это слово употребляют для обозначения любых божественных или полубожественных сущностей женского рода ― богинь, валькирий, вероятно, младших норн, а в поэтической или возвышенной речи ― и для описания благородных женщин.

К дисам обращаются за помощью и защитой в обычной жизни и в экстремальных ситуациях, по вопросам семьи, особенно за помощью с рождением детей, а также по общим делам рода. Дисы могут предсказать события или дать верный совет, например, в вещих снах, могут помочь избегнуть опасности, если это возможно, или посодействовать Удаче человека. Однако пра-Матери, будучи представителями мира умерших, могут стать грозной и опасной силой, их присутствие в мире живых столь же амбивалентно, как и присутствие альвов, наших пра-Отцов.

Дисой, как уже сказано, можно назвать ту или иную богиню или валькирию, особенно в кеннингах: диса снегоступов ― Скади (Öndurdís), диса ванов (Vanadís) ― Фрейя и т.д.

В скальдической поэзии дисой можно назвать любую благородную женщину, опять-таки, преимущественно в кеннингах вида «диса гребня», «диса льна» и т.д. Дисой, волчьей духом (dís ulfhuguð) названа Люнгхейд, желающая отомстить за отца, в «Речах Регина», 11 . Дисой рода Скьёльдунгов (dís skjöldunga) названа Брюнхильд в «Отрывке песни о Сигурде» (интересно, что в англосаксонской поэме «Беовульф», 1168 королева Вальтхеов упомянута как ides Scildinga, выражение полностью идентичное). Корень -dís часто использовался в Скандинавии как составная часть женских имён: Тордис (Þórdís, диса Тора), Хердис (Herdís, диса войска), Фрейдис (Freydís, диса Фрейра) и т.д..

Тем не менее в своём основном значениии слово относится к сверхъестественным женским существам, воплощениям женских предков рода. Как и в случае с мужскими предками-альвами, мы знаем о почитании отдельных прославленных женщин, чьё имя не было забыто их потомками. Так, в «Книге о занятии земли» , ч.2, 37 рассказывается о выдающейся женщине по имени Ауд Глубокомудрая, которая одной из первых отправилась в Исландию. Она была вдовой Олава Белого, конунга Дублина, и, как многие скандинавы в Ирландии, отреклась от веры предков, но даже это не помешало потомкам-язычникам чтить её и место её упокоения:

И всё же куда чаще в источниках дисы-предки, опять-таки, подобно альвам, выступают в качестве некоего безымянного и неиндивидуализированного множества. К ним примыкает и тоже часто именуется дисами безымянное множество валькирий: Herjans dísir, т.е. дисы Херьяна-Одина в «Первой песни о Гудрун», 19 , или dísir suðrœnar ― дисы южные в «Первой песни о Хельги Убийце Хундинга», 17 . В последнем примере речь может идти и о валькириях, и о земных девах-воительницах, «Песнь» не проводит чёткой грани между ними. Валькирии и норны в древних источниках достаточно часто оказываются практически неотличимы от дис-предков. Либо можно сказать, что те, кого именуют дисами, иногда играют роль норн или валькирий. Например, во «Второй песни о Хельги убийце Хундинга», 46 пребывающие с убитым Хельги в кургане lofða dísir ― славные дисы ― могут быть как валькириями, так и дисами его рода. Упомянутые Одином в «Речах Гримнира», 53 úfar dísir (враждебные дисы) и им же названные в «Речах Регина», 24 tálar dísir (обманывающие дисы) могут быть и норнами, и валькириями, и, во втором случае, дисами-Матерями рода врагов. В «Речах Сигрдривы, 9» дисы, к которым Сигрдрива предлагает взывать о помощи при родах, могут быть и родовыми дисами, и богинями, и младшими норнами, что приходят к новорожденным, как о том рассказал Снорри в «Видении Гюльви», 15 . Также частным случаем дис выступают безымянные фюльгьи (ед.ч. fylgja) в женской форме ― спутницы и защитницы рода или героя, в том числе те, кого зовут родовыми фюльгьями (ед.ч. kynfylgja). К таким же частным проявлениям общности дис можно отнести упоминания спадис (ед.ч. spádís) ― неких дис-пророчиц или вещих дис (контекст рассказов о которых, впрочем, может отсылать и к валькириям, и к норнам). Также с дисами сближаются и упоминания хаминьгий (ед.ч. хамингья, hamingja), воплощений Удачи, когда они выступают в антропоморфной женской форме (что, возможно, было позднейшим переосмыслением образа фюльгьи).

Все перечисленные термины относятся к женщинам, тесно связанным с Миром мёртвых, семьёй и родом, судьбой и защитой. Они могут пребывать в кургане или Вальхалле, с ними можно встретиться в битве, где они помогают или приносят смерть, они могу смерть предсказать или дают совет, как её избежать. Т. Топорова в статье «Норны. К ареальным параллелям образа», и Е.Картамышева в работе «Древнескандинавские индивидуальные и родовые покровители fylgja, hamingja, disir — пути трансформации мифологем», а также исследовательница Э.Мундал в «Фюльгья —дух-хранитель и материнский первопредок» обосновывают, что изначально и фюльгьи, и дисы, и норны, и, хотя бы отчасти, валькирии представляли собой множественные, не разделявшиеся на индивидуальности, фигуры женских предков, некую обобщённую группу, восходящую, возможно, к фигурам германских Матерей — Матрон-Matronae. Причём Топорова указывает на сходство с изначальным множественным образом славянских судениц/орисниц, а так же греческих мойр и римских парок, которые тоже были сперва нерасчленимым множеством, связанным с рождением и судьбой. Можно ещё вспомнить, что у греков были схожие с валькириям крылатые керы, что летали над полями сражений, забирая души павших, и были ещё одним олицетворением судьбы. У римлян подобную роль играли крылатые фурии. Т.е. представление о множестве божественных или полубожественных женщин, связанных с родом, судьбой и смертью (а, значит, и с войной) у индоевропейских народов существовало с самых древних времён. Делить же их на отдельные группы люди стали позднее, и именно поэтому описания дис, фюльгий-женщин, норн и валькирий зачастую сближены вплоть до смешения.

---

Дисы в источниках

В «Саге об Асмунде Убийце Воителей», 8 вещие дисы обещают герою помочь в бою, и по виду они похожи на валькирий:

В «Саге о Вёльсунгах», 11 вещие дисы Сигмунду такую помощь оказывают:

В пряди «Сон Торстейна сына Халля с Побережья» три ночи подряд к Торстейну во сне приходят три женщины, предупреждая стихотворной и простой речью, что его хочет убить оскоплённый Торстейном раб Гилли. Раба так и не смогли найти, и на третью ночь гостьи прощаются с Торстейном:

Под утро Гилли сумел отомстить Торстейну, хоть это и стоило жизни ему самому.

Речь, судя по всему, в эпизоде идёт о родовых духах, дисах или спутницах-фюльгьях, которые будут после смерти отца хранить его сына.

Предупреждением и, в то же время, выбором судьбы стало видение дис в «Гренландских речах Атли», 28 , где Глаумвёр рассказывает мужу свой вещий сон:

Жалобы на враждебных дис, т.е. дис чужого рода или валькирий, действующих в бою против героя, в источниках встречаются едва ли не чаще, чем примеры помощи своим потомкам. В уже упомянутых «Речах Регина», 24 говорится:

В «Речах Хамдира», 28 :

Примером амбивалентности действий дис для живых может быть эпизод из «Пряди о Тидранди и Торхалле», 3 , в котором речь идёт о родовых фюльгьях, отождествляемых с родовыми дисами (также дисами они названы в «Саге о Ньяле», 46 где есть ссылка на эту историю). Согласно пряди Тидранди выходит на праздник Зимних ночей во двор и встречает девять всадниц в чёрном, скачущих с севера, и девять в белом, едущих с юга. Чёрные вооружены мечами, и они смертельно ранят юношу.

Ведун Торхалль объясняет это так:

Слова о «лучшей вере», безусловно, записаны её последователем. А вот мотив «соперничества» меж дисами или фюльгьями, т.е. выбора судьбы человека в споре высших сил (что напоминает действия норн), встречается также в «Саге о Гили сыне Кислого» . Две женщины приходят к Гисли во сне, причём добрая предупреждает, наставляет и защищает, а злая пророчит беду и смерть (что, в итоге, и сбывается). Женщин этих Гисли называет draumkona ― «женщина сна», но роль их похожа на роль дис:

Здесь можно провести аналогию с младшими норнами), которых Снорри в упомянутом уже «Видении Гюльви», 15 делит на благожелательных и вредящих, а также со славянскими Долей и Недолей (Сречей и Несречей), воплощениями доброй и недоброй судеб.

---

Этимология названия

Древнескандинавское слово dís имеет свои аналоги в западногерманских языках. В древне-саксонском оно звучит как idis (множественное число ― idisi), в древневерхненемецком как itis, в англосаксонском ― ides. По большей части в нескандинавских источниках это слово используется в значении «благородная женщина или девушка», «госпожа», «леди». Однако в Первом Мерзебургском заклинании под именем idisi, скорее всего, подразумеваются женские существа, подобные северным валькириям. Они, как и девы Одина, используют магию, которая и определяет ход битвы:

Один из вариантов этимологии возводит слово dís и его аналоги к индоевропейскому корню dhēi- со значением «сосать» и его форме dhīśana⁴. Известно, что древнеиндийское dhisanas используется для описания женских богинь плодородия. Т.е. название женских предков несёт указание на мать, вскармливающую детей, и, соответственно, праматерь рода.

По другой версии dís происходит от протогерманского dīsiz со значением «богиня», в свою очередь происходящего от протоиндоевропейского dʰéh₁s со значение «нечто священное», «божество», «освящать»¹, что подчёркивает божественность дис.

---

Культ дис и их праздники

Почитание умерших предков занимает важнейшее место в любом языческом мировоззрении, и вспоминать дис и альвов принято на любом из больших обрядов, произнося в их честь здравицы и совершая жертвенные возлияния. Существуют также два праздника, связанных с именем дис непосредственно. Это Дисаблот (Dísablót, жертвоприношение дисам)² в начале зимнего полугодия и Дисатинг или Дистинг (Dísaþing или Dísþing, тинг дис , т.е. вече дис) на пятый, предпоследний месяц зимы по скандинавскому календарю.

В «Саге об Эгиле», 44 о Дисаблоте рассказывается:

И Дисаблот, и Альваблот входят в цикл праздников Зимних ночей — Ветрнэттр (Vetrnætr) или Начала зимы (Vetrardagr fyrsti, Первый день зимы). Обряды почитания мужских и женских предков могут проводиться одновременно или по-отдельности, в зависимости от возможностей человека или общины.

Вторым праздником, связанным с именем дис является Дисатинг (шведск. Disæþing или Dísaþing) или, как его не совсем корректно называют сейчас, Дистинг (Dísþing). О нём в « Саге об Олаве Святом», 77 сказано:

Месяц гои (gói) был предпоследним месяцем зимнего полугодия и приходился на период февраль-март, так что по смыслу праздник совпадал, видимо, с известными в исторический период масленичными гуляниями. Дистинг, судя по всему, был или локальным шведским событием, или в Швеции наиболее популярен. Сегодня, однако, он входит в цикл годовых праздников большинства групп северного язычества, хотя время проведения обряда может отличаться у отдельных общин довольно сильно.

Небезынтересным может показаться тот факт, что в древних источниках нет никаких указаний на почитание валькирий, норн или женщин-фюльгий. Видимо это связано именно с тем, что все эти сущности относятся к более обширной группе дис, которых чтили как единую общность.

В «Саге об Инглингах», 29 упоминается шведский «зал дис» (dísarsal), т.е. посвящённое дисам здание с палатой, вероятно, пиршественной, так называемым «медовым залом». Не исключён и вариант, что здание с «залом дис» на самом деле было храмом, дисам посвящённым:

Возможно, речь в этой фразе идёт о ритуальной процессии, подобной тем, что приняты были в культе ванов. Ведь если альвы, предки-Отцы, пребывают в Альвхейме, владениях Фрейра, то дисы, предки-Матери, скорее всего связаны с Фрейей, его сестрой. По крайней мере, в «Саге об Эгиле», 78 , Торгерд, грозя из солидарности с горюющим отцом также заморить себя голодом, говорит:

Почитание предков-Матерей, связанных с рождением и с судьбой, известно и у славян, где засвидетельствовано как культ рожаниц, а также уже упомянутых сужениц и орисниц: и рожаницы, и суженицы, и орисницы присуждают судьбу младенцу, т.е. фактически являются теми же норнами, рожаницы одновременно покровительствуют женщинам и рождению детей как и дисы. Ещё одним остатком исчезающего ныне почитания Матерей-предков можно считать то, что праздник Деды (Осенние, Зимние, Летние, так же известны как Родительские субботы) в центральном Полесье справляют два дня, в пятницу и субботу. В этом случае Дедовой зовётся пятница, а Бабиной суббота, эти дни также называют просто Деды и Бабы. Предков приглашают на поминальный вечер словами вроде: «Баба, Деду, идите к обеду!», и с таким же двойным обращением с ними прощаются, когда срок общения живых и умерших подходит к концу. Часть народных традиций по общению с предками, вроде обрядовых блюд или обращений, сегодня, как кажется, вполне может быть принята и в ритуальной деятельности последователей Асатру, ведь у большинства из нас предки принадлежали к русской или, шире, славянской культуре.

---

Культ Матерей у германских племён

Вера в дис как богинь и божественных пра-Матерей, очевидным образом связана с культом Матрон, Матерей племён у германцев римского железного века и эпохи Переселения народов. В латинских посвятительных надписях они именовались Matres или и Matrae («Матери» на латыни), а также Matronae («Матроны», именование матерей семейства, благородных хозяек дома, уважаемых женщин). Вотивные алтари им посвящали в промежутке с I по V века в северной Италии, провинции Нижняя Германии (лат. Germania inferior) и восточной Галлии. Культ этот был общим для германцев и кельтов, часть имён на устанавливаемых по обету алтарях имеет германские корни, часть кельтские. Среди германцев почитание Матрон было наиболее явно выражено у племени убиев, особенно когда они переселились на восток в Галлию (т.е. на левый берег Рейна на территории будущей провинции Нижняя Германия) в 38 году нашей эры. Именно в этой области было найдено большинство вотивных алтарей, связанных с германской частью культа.

О происхождение культа Матрон среди исследователей единого мнения нет. Однако известно, что посвятительные надписи Матронам в Цизальпийской Галлии более чем на столетие предшествуют вотивным надписям в Рейнской области. При этом ранние надписи не содержат эпитетов, а посвящения носят в основном гражданский, а не военный характер, в отличии от более поздних обращений. Предполагается, что кельтский культ северной Италии (и, возможно, южной Галлии) был перенесен на север в результате римской экспансии и принят на местном уровне романизированными племенами кельтов и германцев. Однако Алекс Гарман, наоборот, считал, что культ Матрон сперва был принесён в Италию «вторгшимися народами Севера» (неидентифицированными Гарманом), в то время как впоследствии размещенные на Рейне легионы, включавшие солдат из Цизальпийской Галлии, «помогли» уроженцам и колонистам провинции Нижняя Германии адаптировать в римском духе существовавшую ранее, предположительно, у племени убиев, традицию почитания Матерей.³

В любом случае, принятию германскими племенами культа Матерей наверняка способствовало отмеченное ещё в I веке нашей эры Тацитом в труде «О происхождении германцев и местоположении Германии», 8 отношение к женщинам:

Судя по надписям, Матерей чтили разные категории людей, в первую очередь солдаты и офицеры римских легионов, но также и замужние и незамужние женщины, и иные жители городских центров Империи. Почитали их и римские колонисты, и германцы, и галлы. Алтари Матронам часто несут указание на принадлежность к определённому племени, видимо, считавшемуся их потомками. Это Matronae Suebae (Матроны германского племени свебов), Matronae Treverae (Матроны треверов, племени в бельгийской Галлии, вероятно, германского происхождения: Цезарь называл их германцами, говорившими по кельтски), Matronae Hamavehae(Матроны хамавов, германского племени из группы истевонов) , Matronae Nervinae (Матроны кельтско-германских нервиев, известного своей воинственностью племени на территории современной Бельгии), Matribus Frisiavis paternis (Отчие фризские Матери, т.е. Фризские матери-по-отцу, по отцовской линии) или просто Matribus Germanis (Германские Матери). Также к Матерям взывали, подчёркивая их помощь людям, с обращениями вида Matronae Gabiae (Матроны Дарующие, к прагерманскомуgabiō = «дающий») или Matronae Alagabiae (Матроны Вседарующие), MatronaeAufaniae ( имя возводят к готскому ūfjō, что означает «изобилие», поэтому обращение можно перевести как «Матроны, Дарующие изобилие»), к ним же обращались как к Deae Aufaniae (Богини, Дарующие изобилие). Есть также имена, связанные с местностями: Matronae Mahlinehae (сейчас это город Мехелен / Mechelen в Бельгии),Matronae Vacallinehae (возможно, по реке Ваал / Waahl) и т.д.. Отмечается нередкая связь культа Матрон с водами, когда храмы или культовые центры, где ставили по обету алтари, расположены у источников или рядом с реками.

Изображались Матроны почти всегда втроём, что сближает их с римскими парками и северными норнами. Иногда в иконографии прослеживают связь с тремя женскими возрастами ― Девой, Матерью, Старухой ― однако, это можно заметить далеко не на всех изображениях. Очень часто одна из фигур держит на коленях корзину с фруктами, также встречаются такие символы плодородия как рог изобилия, растительные и фруктовые орнаменты. Изображены бывают также змеи и свиньи, встречаются мотивы жертвоприношений с чашами и т.д. Второй важный мотив подобных изображений ― материнство и, видимо, помощь в рождении детей, когда одна из фигур на алтаре изображена с младенцем на руках. Эта идея материнского начала перекликается с «Речами Сигрдривы», 9 о помощи дис при родах:

На территории, где присутствовали германцы, в частности, германские солдаты Рима, также засвидетельствованы многочисленные обращения по именам к отдельным богиням, которые по дошедшей до нас атрибутике очень похожи на Матрон. Среди них есть группа женских божеств, без сомнения связанных с войной, которую именовали общим титулом Alaisiagae (либо с германского «Всепобедные», либо с кельствого «Насылающие ужас»). Имена их известны из нескольких надписей, где они фигурируют по двое. ЭтоBeda (с кельтского «Погребение») и Fimmilena, Baudihillia (с кельтского — «Полнопобедная») и Friagabis (с германского, вероятно, «Вольнодарующая», что очень похоже на титулы Матрон) с вотивных алтарей в районе Адрианова Вала в Римской Британии. Первые две упомянуты в одной надписи с божеством Martius Thincsus (Марс тинга), в котором обычно видят Тюра. Однако возможно, что так назвали Фосите (древнескандинавск. Форсетти), поскольку надписи сделаны от имени твиантов, фризских жителей Твенте, провинции в Нидерландах, где Фосите был наиболее почитаемым божеством (и, видимо, близким к Тюру). Судя по именам, связи с легионами и близости к божеству войны, в этих богинях их почитатели видели тех, кто приносит победу в сражении, а также наделяет дарами. Есть предположение, что спутницы Марса тинга могут быть древней формой и северных валькирий, и кельстких воинственных богинь вроде Морриган, Бадб или Махи. Трудно сказать, как культ Alaisiagae соотносился с культом Матерей, но, возможно, они были сходны по своим проявлениям, как порой сходны роли дис и валькирий в поздних источниках.

Можно подвести итог словами Рудольфа Зимека:

¹ Этимология слова dís

² Dísablót

³ Timothy M. Teeter, Georgia Southern University. Review on Alex G. Garman, The Cult of the Matronae in the Roman Rhineland: An Historical Evaluation of the Archaeological Evidence. Lewiston, NY: Edwin Mellen Press, 2008.

⁴ Jan de Vries, Altgermanische Religionsgeschichte, 2 vols., vol. 2, 2nd ed. Berlin: de Gruyter, 1957, repr. as 3rd ed. 1970, p. 299, note 2 (German); этимология предложена в: K. F. Johansson, Über die Altindische Göttin Dhisana und Verwandtes: Beiträge zum Fruchtbarkeitskultus in Indien, Skrifter utgifna af Kungl. Vet. Samf. i Uppsala 20.1 1918

⁵ Simek, Rudolf , *Lexikon der germanischen Mythologie* translated by Angela Hall as Dictionary of Northern Mythology 2007